* * *
Бог дал тебе эту дорогу.
Бог дал тебе эту судьбу.
Он даст тебе и ковригу,
Как лесу дает листву.
Бог даст тебе и терпение,
Много и лет и зим;
Только не будь терновником,
Болотом не будь гнилым.
Он даст тебе воды и травы,
Он даст тебе даль и близь.
Не дал тебе только право
Петлею закончить жизнь.
* * *
Свобода — пустое слово,
Кто верно его оценит?
Не это жизни основа;
Жизни основа — цепи.
Не стоит прельщаться ложью, —
Тащить кашалота на сушу.
Ни деньги, ни власть не вложат
Зазвездья свободного в душу.
* * *
И вовсе не от жизни дани,
Которых жаждем мы под час;
Приходит к нам разочарование
От окружающего нас.
Ручья мечты прозрачны струи,
Невероятна даль и ширь.
А этого не существует,
О чём мечтаем мы в тиши.
* * *
Не уходи за тучку,
Хмур тучки взгляд, свинцов;
Пусть твой почаще лучик
Гладит моё лицо.
Стану твоим соловушкой,
В нежной твоей стране.
Одно у меня солнышко,
Другого не надо мне.
* * *
Вечно молчание рыбье,
Рыбу влечёт дно,
Мы бы молчать могли бы, —
Этого нам не дано.
Их посещает радость,
Боли последний миг…
Мне помолчать бы надо,
Но вырывается крик.
* * *
А тайны любви не разгаданы,
И тёмного много в ней.
Иные сползаются гадами
Всего-то на пару дней, —
И вовсе не надобно более,
Чтоб плоти сытость вручить…
Других лишь с огромной болью
Костлявой дано разлучить.
* * *
Для перелётной птицы
Не существует границ,
Лишь человек закрыться
Может, уйти за гранит.
Быстро уходят хрусталики
Хрупких неверных дней.
Наша земля маленькая
Много запретов на ней.
* * *
Март бубнит своей капелью,
Не торопится в расход,
Он весны, конечно, первенец,
Им открыт весенний хор.
Неторопкий, осторожный,
Не ему во всю мчать прыть…
Вот и я, и мне положено
Жизнь свою не торопить.
* * *
Январь просинцом звался
Когда-то давным-давно.
Морозные синие дали.
Беззвёздной ночью темно.
Но что-то душа не на месте,
А что так? — нам только гадать.
Ох, ты просинец-месяц —
Где холоду благодать.
* * *
Что расскажу я о вечном?
Я — неизменно сирый,
Я нигде не отмеченный
В этом подлунном мире? —
Который слегка надкушен.
Мы тараканы запечные.
Кто меня станет слушать?
Такие же неотмеченные?
* * *
Всяк, конечно, сучковат,
Хоть бери и сразу в ад.
Но ведь только дурачки
Рады за свои сучки,
А нормальный индивид
Хочет изменить свой вид.
Ищет избавления
От дури угнетения.
* * *
Видать, фрондёром я родился:
Стать поперёк — полнейший смак,
Мне этот всплеск не пригодился
И не отвяжется никак.
Вы можете и изувечить
Меня, как муху на стене.
Я не устал противоречить,
И не устать, наверно, мне.
* * *
Завывает ветрюга фистулой,
Не родня ли он будет бесу?
Гонит снежный поток неистово
Через поле к дальнему лесу.
И виновный, и кто неповинен
Пред бедой оправданье зря ищет.
И не дай Бог идти по долине
И не видеть огней жилища.
* * *
Наполнен наш луг кровососами,
Кусают вовсю и без слов.
Что в этом, скажите, несносного? —
Питательна да наша кровь.
А, впрочем, всех это касается —
Всех вышедших нас из воды.
Мы тоже кого-то кусаем
Не видя при этом беды.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : Гефсимания - Вадим Сафонов У каждого своя Гефсимания.
На этой неделе в ленте промелькнула очередная дата присвоения Нобелевской премии по литературе Борису Пастернаку. От последней, из-за чудовищного давления советской машины, он отказался. Одним из самых знаменитых его произведений является роман \"Доктор Живаго\", о судьбе русской интеллигенции начала 20 века.
Будучи также поэтом, он включил в роман цикл стихов. Самым знаменитым стало \"Гамлет\", которое декламировали многие знаменитые советские актеры 2-ой половины XX века. То самое, в котором \"жизнь прожить - не поле перейти\".
Но меня зацепила другая цитата:\"Если только можно, Авва Отче, чашу эту мимо пронеси\". Эта фраза из молитвы Иисуса Христа в Гефсиманском саду. Это были последние часы, когда Иисус, будучи на свободе, мог предотвратить арест и казнь. И в этот момент он как никогда был близко к нам, обычным людям, находящимся в стрессовых ситуациях. Сотни и тысячи лет после тех драматических событий в Иудее, мы, понимая неотвратимость ужасного, поднимаем глаза к небу и говорим\"да минует меня чаша сия\".
Несколько дней я находился под впечатлением переживаний нет, не собирательного образа Гамлета, или Юрия Живаго, или самого Бориса Пастернака, затравленного после той злополучной Нобелевки. А пронзительного стенания Сына Божия, в котором сплелись переживания всех людей, стоящих перед пропастью.
Сохранен размер и рифма \"Гамлета\" Бориса Пастернака, присутсвуют некоторые аналогии.
