Этот казус случился со мной в Одессе, когда я была на одной из зимних сессий. Я с подругой и однокурсницей Наташей Шевчук зашли в сосисочную перекусить и погреться. Мы взяли каждая поднос и вилку и стали в очередь. За прилавком стояла продавец в белом халате и белом колпаке и доставала покупателям из большой парящей кастрюли кипящие сосиски. За несколько человек до нашей очереди, помощник продавца всыпала в кастрюлю очередную партию сырых сосисок. Получив от продавца тисненную из фольги хлипкенькую одноразовую тарелочку с двумя сосисками, я оглядела помещение, ища свободный столик. Подождав Наташку, мы стали за высокий столик, так как стулья не предусматривались в этом тесном помещении. Взяв сосиску в руку, мы зубами прокусили краешек целлофана, который пристал к сосиске и никак не отлипал от неё. По видимому, нам продавец выловила только что вброшенные сосиски, которые не успели закипеть, поэтому целлофан и не отдирался. Не успели мы съесть по сосиске, как к нам за столик стали два высоких темнокожих юноши. Так близко я ещё никогда не оказывалась возле черных «гостей» нашей страны. Студенты из Африки встречались изредка на Дерибассовской, но близко я к ним не приближалась. Почему то мне запомнилась черные руки парня, белые ладони, а на длинных пальцах розовые ногти. Рядом с ними я почувствовала себя скованно. Парни, взяв по две вилочки, одной прокололи свои сосиски, а другой пропороли целлофан, а затем изящно двумя вилочками повертели сосиску и отделили целлофан. И все это было проделано очень ловко и аккуратно. Нам с Наташкой предстояло «раздевать» свои вторые сосиски и мы решили проделать такую же «операцию» как и наши соседи по столику. Я пошла и принесла нам ещё по одной вилке. Африканские парни доброжелательно смотрели на нас. Но я считала себя белой «леди», имеющей преимущество перед не похожими на нас людьми. Уже то, что они стоят и рассматривают наши лица, должны принимать как награду. Кстати, Наташа была двоюродной сестрой Ирины Шевчук, которая сыграла роль Риты Осяниной в фильме «А зори здесь тихие», такая же миленькая с большими глазами, на которую хотелось любоваться.
Наташа первой попыталась проткнуть свою сосиску, но та выкатилась на стол, а у меня так и вовсе шлепнулась на пол. Парни благородно сделали вид, что не заметили нашего позора, а я, вспыхнув румянцем прихватив сумку, заторопилась выйти из сосисочной...
Это было очень давно, но мне до сих пор СТЫДНО перед теми ребятами.
Откуда у меня оказалось это невосприятие людей с черной кожей. Ведь никто не учил меня, что они другие и менее значимы, а вот люди с белой кожей ХОЗЯЕВА жизни. Наоборот, в фильме «Цирк», когда зрители передают друг другу чернокожего мальчика, все воспевают о любви ко всем людям.
И Господь о том же УЧИТ и наставляет людей.
«Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга». (Иоанна гл.13 ст.34)
Создатель не позволяет никому из людей превозноситься над своим собратом.
«…то дополните мою радость: имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны;
ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя».
(Филиппийцам гл.2 ст.2;3)
Давайте послушаемся Господа, чтобы избежать постыжения за свое высокомерие.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
